В выборе мужчин я по большей части была человеком достаточно консервативным. И, смею надеяться, благоразумным. И к чему это меня привело? В свои двадцать девять я была законченной трудоголичкой, которая ходит на свидания вслепую, да еще с родственниками подруги собственной матери. Не самый завидный итог первой – и лучшей – половины жизни, правда? В общем, подумала я, к черту благоразумие. Иду.

Как только решение было принято, я постаралась побыстрее его осуществить. До «Мэдисон-сквер-гарден» я почти бежала, хотя на мне были туфли на каблуке, которые я обычно носила на работе. На входе в сектор я предъявила билет распорядителю (или как они там называются на стадионах?), который и провел меня к моему месту.

Спускаясь по проходу к одному из нижних рядов, я потихоньку оглядывалась по сторонам и думала, что моя одежда не соответствует обстановке. Большинство зрителей были в джинсах или толстовках, несколько парней и вовсе сидели без рубашек (их торсы были раскрашены в цвета команд, за которые они болели), тогда как на мне были кремовая шелковая блузка, узкая прямая юбка темно-красного цвета и мои любимые лодочки от Валентино. Впрочем, Макс тоже был одет вполне прилично.

Отдавая распорядителю билет, я не обратила внимания на то, в каком ряду было мое кресло, но поскольку мы уже спустились почти к са́мой площадке, я подумала, что мне досталось одно из лучших мест. И действительно, напротив первого ряда распорядитель остановился и показал мне на одно из свободных кресел.

– Прошу вас, мисс. Ваше место номер два.

– Ух ты!.. – восхитилась я. – Первый ряд, и практически на пятидесяти ярдах [3] !

Распорядитель слегка улыбнулся.

– В хоккее это называется «средняя зона», мисс.

– Гм-м… о’кей. – Я села и огляделась. Два кресла слева и справа от меня были пусты.

– Скажите, – обратилась я к нему, – вы, случайно, не видели человека… мужчину, который здесь сидел?

Парень пожал плечами.

– Я не уверен, но, по-моему, они еще не приезжали. Желаю приятно провести время, мисс.

И он ушел, а я уставилась на пустые места рядом с собой. Такого варианта я не предвидела: похоже, меня продинамили. С другой стороны, разве можно обвинять человека в чем-то подобном, если он даже не знал, что ты придешь? Точного ответа я не знала, поэтому решила просто подождать, вдруг Макс все-таки появится. Он ведь говорил что-то насчет того, что ему нужно на работу – быть может, он задержался и придет к концу игры? А может, он уже здесь, просто пошел в туалет или стоит в очереди за пивом.

Минуты через две на одно из свободных кресел рядом со мной опустилась какая-то женщина.

– Привет, – поздоровалась она. – Пришли поболеть за Ярвуда? Он сегодня в ударе – на его счету уже две шайбы. Жаль, что в следующем сезоне он, скорее всего, уйдет из команды.

Я отрицательно покачала головой.

– Нет, я не болельщица. Я вообще здесь впервые – имею в виду, на хоккее. Просто я должна была кое с кем здесь встретиться.

Не успела я это сказать, как два игрока с грохотом врезались в плексигласовую стенку прямо напротив меня. От неожиданности я подскочила на месте, и женщина рядом со мной рассмеялась.

– Такое у нас часто бывает, вы привыкнете. Кстати, меня зовут Дженна, я жена Томассо. – Она показала на лед. – Он играет под двенадцатым номером.

– Вот как?.. Похоже, мне повезло: я впервые пришла на хоккей и оказалась рядом со знающим человеком. – Я прижала руку к груди. – Меня зовут Джорджия.

– Да, я действительно неплохо разбираюсь в игре, – согласилась Дженна. – Если вам будет что-то непонятно – спрашивайте, я постараюсь объяснить.

В следующие минут десять-двенадцать я пыталась наблюдать за игрой, однако меня так и тянуло оглянуться на проход, чтобы посмотреть, не идет ли Макс. Но он так и не появился. К девяти часам я решила, что пришла сюда напрасно. Между тем на завтрашнее утро у меня было запланировано несколько довольно ранних деловых встреч, и я подумала, что нет смысла слишком задерживаться на стадионе. Табло показывало, что до конца второго периода остается меньше минуты, и я решила дождаться перерыва, чтобы не вставать во время игры, мешая следить за игрой остальным зрителям, которые, в отличие от меня, были глубоко увлечены происходящим на площадке.

Когда до перерыва оставалось девять секунд, один из хоккеистов забросил очередную шайбу, и стадион взорвался восторженным ревом и аплодисментами. Зрители вокруг меня повскакали с мест, и я сделала то же самое, чтобы надеть куртку, которую сняла при входе. Наклонившись к Дженне, я прокричала ей на ухо, с трудом перекрывая шум:

– Похоже, человек, которого я ждала, уже не появится, так что я лучше пойду домой. Приятного вечера!

Я уже повернулась к выходу, когда на большом дисплее под крышей стадиона появилось изображение хоккеиста, который только что забил гол. Он торжествующим жестом вскинул над головой клюшку, а товарищи по команде, собравшись вокруг, в восторге лупили его крагами по шлему. От этого шлем съехал ему низко на лоб, но глаза оставались видны.

И я узнала эти глаза.

Игрок вынул изо рта капу и, помахав ею в воздухе, улыбнулся прямо в камеру.

Господи, эти ямочки!

Глубокие, бесконечно сексуальные…

От изумления мои глаза широко распахнулись.

Нет! Этого не может быть!

Раскрыв рот, я таращилась на экран до тех пор, пока знакомое лицо не исчезло, сменившись рекламой.

Дженна, которая все это время оглушительно свистела и вопила во все горло, повернулась ко мне.

– Ну, видала? Я же говорила, что он сегодня в ударе! Если ты действительно в первый раз на хоккее, тебе и правда повезло – сегодня просто отличная игра. Не часто увидишь хет-трик, да еще в течение одного тайма. Ярвуд проводит свой лучший сезон. Жаль, что его партнеры по команде не так хороши, как хотелось бы.

– Ярвуд? – переспросила я. – Это фамилия того парня, который только что забил гол?

Дженна рассмеялась моей неосведомленности.

– Угу. Он капитан команды и, возможно, один из лучших современных игроков Национальной хоккейной лиги. Его прозвали Красавчиком, а почему – я думаю, можно не объяснять.

– А… как его имя?

– Макс. Макс Ярвуд. Я думала, ты его знаешь, ты же на его месте сидишь.

– Привет, Красавчик. Ищешь кого-нибудь?

Макс только что вышел из раздевалки. Он посмотрел налево, потом направо, но я сидела на скамье прямо напротив двери и Макс меня не заметил. Наконец его взгляд остановился на мне, и он широко улыбнулся. Точнее, даже не улыбнулся: когда он шагнул ко мне, его лицо буквально сияло. Как выяснилось, Макс знал о моем присутствии: незадолго до окончания второго периода он подъехал к тому месту, где я сидела, и даже постучал мне клюшкой в стекло, но ему было невдомек, что Дженна дала мне свой пропуск, благодаря которому я смогла попасть в подтрибунное помещение, где находились раздевалки.

– Ты меня дождалась…

Вместо ответа я сунула руку в карман и, достав фигурку Йоды, протянула ему.

– Вот, ты забыл… Ты говорил, что суеверен, и я подумала, что должна вернуть тебе твой талисман.

Макс молча взял у меня фигурку и сунул обратно в карман моей куртки, потом сплел свои пальцы с моими.

– Да, я суеверен, – серьезно сказал он, глядя мне в глаза. – И как раз сегодня я провел лучшую игру за всю свою карьеру, так что… Угадай, где теперь должен лежать Йода, чтобы мне и дальше сопутствовала удача?

– И где?

– В кармане куртки моей девушки, которая сидит на моем месте.

– Ага, я уже твоя девушка?..

Не выпуская моих пальцев, Макс покачал рукой из стороны в сторону.

– Пока нет, но… Все еще впереди, я думаю. Вечер только начинается.

– Гм-м… Вообще-то, уже почти одиннадцать, а завтра утром мне нужно на работу.

Макс снова посмотрел на меня – очень внимательно посмотрел, и я почувствовала, как внутри у меня все переворачивается. В следующее мгновение он поднес мою руку к своим губам и поцеловал.